Неточные совпадения
Слышен из другой
комнаты небольшой кашель Хлестакова.
Разговаривая и здороваясь со встречавшимися знакомыми, Левин с князем прошел все
комнаты: большую, где стояли уже столы и играли в
небольшую игру привычные партнеры; диванную, где играли в шахматы и сидел Сергей Иванович, разговаривая с кем-то; бильярдную, где на изгибе
комнаты у дивана составилась веселая партия с шампанским, в которой участвовал Гагин; заглянули и в инфернальную, где у одного стола, за который уже сел Яшвин, толпилось много державших.
Взобравшись узенькою деревянною лестницею наверх, в широкие сени, он встретил отворявшуюся со скрипом дверь и толстую старуху в пестрых ситцах, проговорившую: «Сюда пожалуйте!» В
комнате попались всё старые приятели, попадающиеся всякому в
небольших деревянных трактирах, каких немало выстроено по дорогам, а именно: заиндевевший самовар, выскобленные гладко сосновые стены, трехугольный шкаф с чайниками и чашками в углу, фарфоровые вызолоченные яички пред образами, висевшие на голубых и красных ленточках, окотившаяся недавно кошка, зеркало, показывавшее вместо двух четыре глаза, а вместо лица какую-то лепешку; наконец натыканные пучками душистые травы и гвоздики у образов, высохшие до такой степени, что желавший понюхать их только чихал и больше ничего.
Наконец вошел он в
комнату, сел на стуле и предался размышлению, душевно радуясь, что доставил гостю своему
небольшое удовольствие.
Огни свеч расширили
комнату, — она очень велика и, наверное, когда-то служила складом, — окон в ней не было, не было и мебели, только в углу стояла кадка и на краю ее висел ковш. Там, впереди, возвышался
небольшой, в квадратную сажень помост, покрытый темным ковром, — ковер был так широк, что концы его, спускаясь на пол, простирались еще на сажень. В средине помоста — задрапированный черным стул или кресло. «Ее трон», — сообразил Самгин, продолжая чувствовать, что его обманывают.
За церковью, в углу
небольшой площади, над крыльцом одноэтажного дома, изогнулась желто-зеленая вывеска: «Ресторан Пекин». Он зашел в маленькую, теплую
комнату, сел у двери, в угол, под огромным старым фикусом; зеркало показывало ему семерых людей, — они сидели за двумя столами у буфета, и до него донеслись слова...
Клим ожидал, что жилище студента так же благоустроено, как сам Прейс, но оказалось, что Прейс живет в
небольшой комнатке, окно которой выходило на крышу сарая;
комната тесно набита книгами, в углу — койка, покрытая дешевым байковым одеялом, у двери — трехногий железный умывальник, такой же, какой был у Маргариты.
Пузатый комод и на нем трюмо в форме лиры, три неуклюжих стула, старенькое на низких ножках кресло у стола, под окном, — вот и вся обстановка
комнаты. Оклеенные белыми обоями стены холодны и голы, только против кровати — темный квадрат
небольшой фотографии: гладкое, как пустота, море, корма баркаса и на ней, обнявшись, стоят Лидия с Алиной.
Самгин оглядывался.
Комната была обставлена, как в дорогом отеле, треть ее отделялась темно-синей драпировкой, за нею — широкая кровать, оттуда доносился очень сильный запах духов. Два открытых окна выходили в
небольшой старый сад, ограниченный стеною, сплошь покрытой плющом, вершины деревьев поднимались на высоту окон, сладковато пахучая сырость втекала в
комнату, в ней было сумрачно и душно. И в духоте этой извивался тонкий, бабий голосок, вычерчивая словесные узоры...
В чистеньком городке, на тихой, широкой улице с красивым бульваром посредине, против ресторана, на веранде которого, среди цветов, играл струнный оркестр, дверь солидного, но
небольшого дома, сложенного из гранита, открыла Самгину плоскогрудая, коренастая женщина в сером платье и, молча выслушав его объяснения, провела в полутемную
комнату, где на широком диване у открытого, но заставленного окна полулежал Иван Акимович Самгин.
Прежде чем ответить на вопрос, человек этот осматривал всех в
комнате светлыми глазами, осторожно крякал, затем, наклонясь вперед, вытягивал шею, показывая за левым ухом своим лысую, костяную шишку размером в
небольшую картофелину.
В углу
комнаты — за столом — сидят двое: известный профессор с фамилией, похожей на греческую, — лекции его Самгин слушал, но трудную фамилию вспомнить не мог; рядом с ним длинный, сухолицый человек с баками, похожий на англичанина, из тех, какими изображают англичан карикатуристы. Держась одной рукой за стол, а другой за пуговицу пиджака, стоит
небольшой растрепанный человечек и, покашливая, жидким голосом говорит...
— Самгин, земляк мой и друг детства! — вскричала она, вводя Клима в пустоватую
комнату с крашеным и покосившимся к окнам полом. Из дыма поднялся
небольшой человек, торопливо схватил руку Самгина и, дергая ее в разные стороны, тихо, виновато сказал...
Перешли в большую
комнату, ее освещали белым огнем две спиртовые лампы, поставленные на стол среди многочисленных тарелок, блюд, бутылок. Денисов взял Самгина за плечо и подвинул к
небольшой, толстенькой женщине в красном платье с черными бантиками на нем.
— Позови. Глухая, — вполголоса объяснила Марина, вводя Самгина в
небольшую очень светлую
комнату. Таких
комнат было три, и Марина сказала, что одна из них — приемная, другая — кабинет, за ним — спальня.
В
комнате, которая отделялась только
небольшим коридором от кабинета Ильи Ильича, послышалось сначала точно ворчанье цепной собаки, потом стук спрыгнувших откуда-то ног. Это Захар спрыгнул с лежанки, на которой обыкновенно проводил время, сидя погруженный в дремоту.
В
комнате, даже слишком
небольшой, было человек семь, а с дамами человек десять. Дергачеву было двадцать пять лет, и он был женат. У жены была сестра и еще родственница; они тоже жили у Дергачева.
Комната была меблирована кое-как, впрочем достаточно, и даже было чисто. На стене висел литографированный портрет, но очень дешевый, а в углу образ без ризы, но с горевшей лампадкой. Дергачев подошел ко мне, пожал руку и попросил садиться.
— Сделайте одолжение, — прибавила тотчас же довольно миловидная молоденькая женщина, очень скромно одетая, и, слегка поклонившись мне, тотчас же вышла. Это была жена его, и, кажется, по виду она тоже спорила, а ушла теперь кормить ребенка. Но в
комнате оставались еще две дамы — одна очень
небольшого роста, лет двадцати, в черном платьице и тоже не из дурных, а другая лет тридцати, сухая и востроглазая. Они сидели, очень слушали, но в разговор не вступали.
Это была
небольшая квартира в три
комнаты, которую он нанимал (или, вернее, нанимала Татьяна Павловна) единственно для того «грудного ребенка».
Квартира состояла из прихожей и четырех
небольших, невысоких
комнат.
Комната, в которой я очутился, была
небольшой, весьма нехитро меблированный нумер обыкновенного петербургского шамбр-гарни средней руки. Сам Ламберт был, впрочем, превосходно и богато одет. На полу валялись два чемодана, наполовину лишь разобранные. Угол
комнаты был загорожен ширмами, закрывавшими кровать.
Мы вошли к доктору, в его маленький домик, имевший всего
комнаты три-четыре, но очень уютный и чисто убранный. Хозяин предложил нам капского вина и сигар. У него была
небольшая коллекция предметов натуральной истории.
В
небольшой грязной
комнате, куда внесли мертвого, было 4 койки.
В
небольшой чистой
комнате этой с картинами видов Венеции и зеркалом между двух окон была поставлена чистая пружинная кровать и столик с графином воды, спичками и гасилкой.
Первое помещение за дверьми была большая
комната со сводами и железными решетками в
небольших окнах. В
комнате этой, называвшейся сборной, совершенно неожиданно Нехлюдов увидел в нише большое изображение распятия.
В третьей, высокой, с белыми обоями
комнате, освещенной
небольшой лампой с темным абажуром, стояли рядом две кроватки, и между ними в белой пелеринке сидела нянюшка с сибирским скуластым добродушным лицом.
Центром всего дома, конечно, была гостиная, отделанная с трактирной роскошью;
небольшой столовой она соединялась непосредственно с половиной Заплатиных, а дверью — с теми
комнатами, которые по желанию могли служить совершенно отдельным помещением или присоединяться к зале.
Хиония Алексеевна прошла в
небольшую угловую
комнату, уставленную старинной мебелью и разными поставцами с серебряной посудой и дорогим фарфором.
Хиония Алексеевна замахала руками, как ветряная мельница, и скрылась в ближайших дверях. Она, с уверенностью своего человека в доме, миновала несколько
комнат и пошла по темному узкому коридору, которым соединялись обе половины. В темноте чьи-то
небольшие мягкие ладони закрыли глаза Хионии Алексеевны, и девичий звонкий голос спросил: «Угадайте кто?»
В углу
комнаты у
небольшого окна, выходившего на двор, сидел мужчина лет под сорок, совсем закрывшись последним номером газеты.
Эта немая сцена была прервана появлением Досифеи, которая внесла в
комнату небольшой томпаковый самовар, кипевший с запальчивостью глубоко оскорбленного человека.
Они вошли в совсем пустую
комнату с старинной мебелью, обитой красным выцветшим бархатом. Одна лампа с матовым шаром едва освещала ее, оставляя в тени углы и открытую дверь в дальнем конце. Лоскутов усадил свою даму на
небольшой круглый диванчик и не знал, что ему делать дальше. Зося сидела с опущенными глазами и тяжело дышала.
Из передней одна дверь вела прямо в уютную
небольшую залу, другая — в три совершенно отдельных
комнаты и третья — в темный коридор, служивший границей собственно между половиной, где жили Заплатины, и пансионом.
Потолки были везде расписаны пестрыми узорами, и
небольшие белые двери всегда блестели, точно они вчера были выкрашены; мягкие тропинки вели по всему дому из
комнаты в
комнату.
Случилось как-то раз, что в его
комнате нужно было сделать
небольшой ремонт: исправить печь и побелить стены. Я сказал ему, чтобы он дня на два перебрался ко мне в кабинет, а затем, когда
комната будет готова, он снова в нее вернется.
Солнечный свет струился жидким желтоватым потоком сквозь запыленные стекла двух
небольших окошек и, казалось, не мог победить обычной темноты
комнаты: все предметы были освещены скупо, словно пятнами.
В
небольшой, зеленоватой и сыроватой
комнате, куда привел меня дворецкий Александра Михайлыча, уже находился другой гость, совершенно раздетый.
Куря, он укладывался на
небольшом окне, — стула в солдатской
комнате не было, — согнувшись в три погибели, и пел песню...
Дело было неприятное: найти в Лондоне в два часа ночи
комнату, особенно в такой части города, не легко. Я вспомнил об
небольшом французском ресторане и отправился туда.
…Грустно сидели мы вечером того дня, в который я был в III Отделении, за
небольшим столом — малютка играл на нем своими игрушками, мы говорили мало; вдруг кто-то так рванул звонок, что мы поневоле вздрогнули. Матвей бросился отворять дверь, и через секунду влетел в
комнату жандармский офицер, гремя саблей, гремя шпорами, и начал отборными словами извиняться перед моей женой: «Он не мог думать, не подозревал, не предполагал, что дама, что дети, чрезвычайно неприятно…»
Во внутренних
комнатах царила мертвая тишина; только по временам раздавался печальный крик какаду, несчастный опыт его, картавя, повторить человеческое слово, костяной звук его клюва об жердочку, покрытую жестью, да противное хныканье
небольшой обезьяны, старой, осунувшейся, чахоточной, жившей в зале на
небольшом выступе изразцовой печи.
Мы как-то открыли на лестнице
небольшое отверстие, падавшее прямо в его
комнату, но и оно нам не помогло; видна была верхняя часть окна и портрет Фридриха II с огромным носом, с огромной звездой и с видом исхудалого коршуна.
У нас было три
комнаты, мы сели в гостиной за
небольшим столиком и, забывая усталь последних дней, проговорили часть ночи…
У меня в
комнате, на одном столе, стояло
небольшое чугунное распятие.
Ровно в двенадцать часов дедушка садится за обед. Он обедает один в
небольшой столовой, выходящей во двор. Настасья тоже обедает одна в своей
комнате рядом со столовой. Происходят переговоры.
Хотя в нашем доме было достаточно
комнат, больших, светлых и с обильным содержанием воздуха, но это были
комнаты парадные; дети же постоянно теснились: днем — в
небольшой классной
комнате, а ночью — в общей детской, тоже маленькой, с низким потолком и в зимнее время вдобавок жарко натопленной.
В образной слушают всенощную господа, в соседней
комнате, в коридоре и в девичьей — дворовые; в палисаднике прислушивается к богослужению
небольшая толпа, преимущественно ребятишки, которым не нашлось места в горнице.
Убедившись в этом, пан Уляницкий опять нырял в свою
комнату, и вскоре на подоконнике появлялась уже вся его
небольшая сухая фигурка в ночном колпаке, в пестром халате, из-под которого виднелось нижнее белье и туфли на босую ногу.
Штофф занимал очень скромную квартирку. Теперь
небольшой деревянный домик принадлежал уже ему, потому что был нужен для ценза по городским выборам. Откуда взял немец денег на покупку дома и вообще откуда добывал средства — было покрыто мраком неизвестности. Галактион сразу почувствовал себя легче в этих уютных маленьких
комнатах, — у него гора свалилась с плеч.
Когда дом и все имущество были описаны, Устенька наняла
небольшую квартиру в три
комнаты и переехала в нее с отцом и старой нянькой Матреной.